Станислав Тывес в итоговом интервью «Ведомостям»: «В отличие от многих конкурентов мы не прекращали кредитовать»

Уходящий год российские банки прошли ровно: несмотря на высокую ключевую ставку и жесткое регулирование, большинство игроков смогли балансировать между рентабельностью и управлением рисками. За 10 месяцев розничный кредитный портфель сектора увеличился всего лишь на 1% до 40,4 трлн руб., а в следующем году, по прогнозам ЦБ, рост составит 5–10%. О том, в каких сегментах наблюдалась положительная динамика, о факторах, которые будут влиять на развитие розницы в следующем году, и трендах на рынке пассивов в интервью «Ведомости. Капиталу» рассказал зампред правления банка «Уралсиб» Станислав Тывес. 

– По прогнозам ЦБ, банковский сектор в 2025 г. заработает прибыль на уровне 3,2–3,5 трлн руб. Какой результат по итогам этого года ожидает «Уралсиб»?

– В 2024 г. мы, согласно российским стандартам бухгалтерского учета, заработали 11,7 млрд руб. В этом году чистая прибыль ожидается в диапазоне 11–12,5 млрд руб., т. е. наша динамика окажется лучше средней, если исходить из озвученного прогноза по рынку. Но многое зависит от того, как и мы, и рынок закроем конец года.

В основном, как и у большинства российских банков, нашу прибыль продолжают формировать процентные доходы. Большое позитивное влияние на результат этого года оказало снижение ключевой ставки и, как следствие, стоимости фондирования. Мы закладывали в свои прогнозы более агрессивное снижение, но в любом случае то смягчение денежно-кредитной политики, которое мы наблюдали в этом году, поддержало нашу доходность. Плюс мы комфортно себя чувствовали в части нормативов достаточности капитала и ликвидности, поэтому в отличие от многих игроков не уходили с рынка розничного кредитования и в результате в начале года выдали много кредитов по высоким ставкам. Они, при последующем снижении ключевой ставки, принесли нам существенный процентный доход.

 «Меры ЦБ негативно сказались на рынке кредитования наличными»

– В этом году отмечалась слабая динамика розничного кредитования в условиях все еще высокой ключевой ставки и ужесточения регулирования. Какую динамику показал розничный портфель «Уралсиба»?

– Мы во всех кредитных розничных продуктах, кроме кредитов наличными, показали динамику лучше рынка. В кредитах наличными за 10 месяцев наш портфель сократился на 18%, в то время как рынок упал на 11%. При этом объемы выдач у нас снизились на 52% против падения на 47% в целом по индустрии. Падение в этом сегменте драматическое. Меры ЦБ [предусматривающие ограничения на выдачу розничных кредитов с определенными характеристиками] наиболее негативно сказались именно на данном продукте.

 – Сокращение объемов выдач кредитов наличными – это решение банка, связанное с ужесточением регулирования, или оно вызвано снижением спроса со стороны клиентов из-за высоких ставок?

– Объем заявок на кредиты не упал. Если говорить про платежеспособный спрос, то доля клиентов, которым мы готовы одобрить кредиты, стала меньше. Здесь, конечно, есть влияние высоких ставок по кредитам. Но если бы не ограничения ЦБ по макропруденциальным лимитам и расчету показателя долговой нагрузки (ПДН, соотношение ежемесячных платежей по всем кредитам заемщика и его среднемесячного дохода. – «Ведомости. Капитал»), то объем выдач, с высокой долей вероятности, не упал бы вовсе либо сократился незначительно. То есть снижение рынка на 50% мы связываем главным образом с регуляторными изменениями.

– Какую динамику показал портфель автокредитов «Уралсиба»?

– По автокредитам мы чуть изменили свою стратегию и в результате выросли намного сильнее рынка. За 10 месяцев объем портфеля автокредитов в целом по сектору вырос на 11%, у «Уралсиба» – на 38%. В объемах выдач рынок упал на 33%, мы же на 21% выросли. В последние месяцы выдачи в этом сегменте росли в ожидании введения нового утильсбора, но в начале года динамика была плохой. Мы же благодаря запасу капитала и ликвидности в начале года выдавали много автокредитов. Доля рынка доходила до 4%. Плюс, как я уже сказал, мы поменяли стратегию и стали этот продукт воспринимать не как b2b (от англ. business-to-business), т. е. взаимодействие с автодилерами, а как b2c (business-to-consumer), т. е. работу с конечными потребителями. Иными словами, мы несколько снизили агентские вознаграждения автодилерам и улучшили процентную ставку для конечного клиента, что обеспечило нам очень серьезный рост портфеля.

– Что ждет рынок автокредитования в 2026 г.?

– В этом году регуляторные меры ЦБ на автокредитование влияли слабо. А вот с 1 января 2026 г. произойдет драматическое изменение, против которого рынок пытался бороться последние месяцы. В автокредитовании, равно как и в сегменте беззалоговых кредитов на сумму до 50 000 руб., будет запрещено применять внутрибанковские модели оценки дохода. Соответственно, мы остаемся только с теми источниками доходов, которые для ЦБ являются валидными при расчете ПДН, – справки 2-НДФЛ, данные Росстата о среднем доходе на душу населения, данные налоговой и Пенсионного фонда. Судя по всему, клиентам придется вспомнить опыт 10-летней давности и опять предоставлять банкам справки о своих доходах. Падение выдач может доходить до 50%, но понятно, что банки и автодилеры будут пытаться минимизировать потери.

– Какую динамику показал ипотечный портфель банка?

– Объем выдачи по рынку в целом упал на 28% за 10 месяцев, мы за этот же период выросли почти в два раза и уже выдали ипотеки на 31,4 млрд руб. Это связано с тем, что в первой половине 2024 г. мы ушли с рынка семейной ипотеки из-за снижения государством размера компенсации банкам. Мы открыто сказали, что не будем ее выдавать, так как это для нас нерентабельно. Затем, когда Минфин повысил размер субсидии, мы сразу вернулись в этот сегмент.

При этом в текущем году, когда некоторые банки испытывали проблемы с ликвидностью и приостанавливали выдачи ипотеки, мы работали.

Но главное – мы сделали ставку на рыночные ипотечные программы, которые сейчас занимают 60% в наших выдачах. В этом сегменте мы видим спрос со стороны другой категории клиентов: они берут кредит не на 20 лет, а на значительно более короткий срок.

– Какие факторы будут влиять на спрос в ипотеке помимо движения ключевой ставки?

– Уже было объявлено, что правительство с 1 января уменьшит размер субсидий банкам, что, очевидно, снизит интерес к семейной ипотеке. Мы пока с рынка уходить не будем, как это делали в начале 2024 г., но объемы выдач сократим. При этом в условиях снижения ключевой ставки ожидаем дальнейшее оживление спроса на рыночную ипотеку. Пока мы осторожно полагаем, что объем выдачи ипотечных кредитов в следующем году существенно не превысит показатели 2025 г.

– Банк в 2024 г. вышел на рынок POS-кредитования – целевых беззалоговых кредитов на покупку товаров и услуг у партнеров. Какой у вас сейчас объем портфеля в этом сегменте?

– Мы уже ежемесячно выдаем больше 1 млрд руб. POS-кредитов. Но в этом продукте важны не объемы выдач, а количество кредитов, потому что сам по себе почти каждый кредит убыточен для банка из-за довольно низкой процентной ставки и агентских вознаграждений, которые мы платим брокерам и торговым сетям за выдачу. Цель этого продукта – привлечение новых клиентов и продажа им других банковских продуктов. Мы планировали через POS-кредиты ежемесячно привлекать 30 000–40 000 новых клиентов, сейчас цифра уже находится на уровне 15 000 и мы продолжаем расти. Мы видим, что эти клиенты активно пользуются другими нашими продуктами, в том числе кредитными картами и кредитами наличными. За 10 месяцев этого года наш портфель кредитных карт вырос на 48% до 32 млрд руб. при росте рынка лишь на 6%. Мы остаемся одним из самых быстрорастущих банков в сегменте кредитных карт и рассчитываем, что уже в следующем году значительная доля выдач здесь будет приходиться на клиентов, которых мы привлекаем через POS-кредиты.

– Как оцениваете качество кредитного портфеля и в каких сегментах видите рост стоимости риска?

– Мы, как и весь рынок, наблюдаем увеличение стоимости риска, но незначительное. Мы внимательно относились к рискам в кредитных картах и кредитах наличными, постоянно меняли скоринговые модели для оценки платежеспособности заемщика, использовали максимально актуальные данные. Анализировать то, как клиенты платили кредиты в условном 2021 году, я считаю бессмысленным. Это хоть и те же клиенты, но оказавшиеся сейчас в совершенно других условиях, и поведение у них другое. Плюс сейчас мы видим историю с раскручиванием темы банкротства и «раздолжнителей», тех, кто за плату предлагает людям избавиться от долгов через банкротство. Это тоже негативно влияет на качество кредитных портфелей.

В ипотеке же качество кредитного портфеля остается идеальным.

– ЦБ планирует обязать банки использовать при расчете долговой нагрузки физлиц и оценке их финансового положения в части резервов только официальные источники. Может ли это привести к снижению доступности кредитования?

– У банков будет два пути. Либо они закроют на это глаза, и тогда у них будут выше резервы и меньше капитал и, как следствие, меньше возможности кредитовать. Либо они начнут брать справки о доходах у клиентов, доход которых не могут подтвердить иными способами, что увеличит сроки одобрения кредита и усложнит клиентский путь.

Мы уже при выдаче кредитов наличными начали собирать с клиентов справки о доходах. Но это не решит всех проблем. Есть собственники малого бизнеса, которых исторически плохо кредитуют по этому направлению, и они приходят за кредитами наличными.

Есть, например, муж с женой, которые при оформлении заявки на кредит показывают доходы только одного человека, но на самом деле рассчитывают на совокупный доход домохозяйства. И это мы не говорим о тех, кто работает неофициально. У всех этих категорий возникнут проблемы с получением кредитов.

 «Люди пытаются выбирать более гибкие инструменты сбережения»

– По данным отчетности, средства клиентов на балансе банка в первом полугодии выросли на 5,3% – до 568,5 млрд руб. Если говорить только о розничном сегменте, то на какой срок и какой объем сейчас розничные клиенты преимущественно открывают вклады?

– Мы сильно нарастили розничные пассивы за этот год, на 35 млрд руб., или 13%. Не могу сказать, что были какие-то серьезные изменения продуктовой линейки. Мы сильнее стали промотировать вклады, привязанные к ключевой ставке. По ним в моменте можно рассчитывать на более высокую, чем по депозиту с фиксированной ставкой, доходность. Учитывая, что деньги можно снимать, оставляя только минимальную сумму, у премиальных клиентов они популярны (особенным спросом эта программа пользуется у клиентов «Прайвет» – наиболее состоятельные клиенты, с остатками от 40 млн руб.). Статистика такова, что в начале года большим спросом пользовались депозиты на 12 месяцев по фиксированным ставкам, сейчас – депозиты с плавающими ставками и короткие депозиты. Люди сейчас пытаются выбирать более гибкие инструменты сбережения, как это и было в период до резкого повышения ключевой ставки.

– Ждете ли вы переток средств населения с депозитов в другие инструменты по мере снижения ставки?

– При снижении ключевой ставки будет расти спрос на инструменты фондового рынка (люди попытаются зафиксировать более высокую доходность) и на физические активы – недвижимость и автомобили. Это один из факторов, почему ЦБ медленно снижает ключевую ставку. Надо действовать аккуратно, ускоренное изъятие пассивов не нужно ни государству, ни банкам.

– «Уралсиб» стал победителем повторного конкурса по выбору агента для выплаты страхового возмещения вкладчикам банка «Таврический». Много ли клиентов «Таврического» осталось у вас на обслуживании?

– Почему мы решили стать агентом? Мы хотели получить этот неорганический источник ликвидности и сохранить у себя клиентов. Мы выплатили 29 млрд руб. из общего объема страховой ответственности Агентства по страхованию вкладов в 57 млрд руб. Приблизительно каждый второй вкладчик, который получал возмещение через «Уралсиб», остался у нас на обслуживании. В начале года мы получили опыт страховых выплат вкладчикам Промтрансбанка (небольшой региональный банк, лишившийся лицензии. – «Ведомости. Капитал»), хорошо набили руку и понимали, как работают процессы. При выплате вкладчикам «Таврического» даже привезли в Санкт-Петербург на помощь сотрудников из других регионов, в основном из Республики Башкортостан, потому что у них был опыт выплат клиентам Промтрансбанка. Упражнение было крайне трудозатратное, но мы были к этому хорошо готовы.

– Ряд банков выстраивают бизнес-модель за счет усиления роли комиссионных доходов, которые они в том числе получают благодаря трансграничным платежам. Какую долю в доходах «Уралсиба» занимают доходы от таких платежей физических лиц? Видит ли банк перспективы этого направления?

– Мы долго не шли в этот сегмент, поскольку большой объем рынка занимали операторы денежных переводов – «Золотая корона» и «Юнистрим». Сейчас ситуация меняется, основную долю занимают банки. Мы видим в этом большой источник доходов при отсутствии кредитного риска. В России проживает 4 млн только официально устроенных мигрантов, и каждый год эта цифра увеличивается. Причем зачастую это новые клиенты: одни уезжают – другие приезжают. Когда мы поняли, сколько на этом зарабатывают наши конкуренты, то решили начать активно развивать это направление.

Но у этого бизнеса две стороны. Одна – это организация инфраструктуры, с прямыми подключениями к банкам СНГ, что позволит деньгам ходить напрямую, а не через посредников. Это позволит дать хороший тариф для клиентов. Вторая – это собственно привлечение клиентов. Это как трудовые мигранты в России, так и те, кто находится в других странах, но продолжает получать доходы в России. У нас амбициозные планы. Мы собираемся развивать направление платежей и переводов, привлекая клиентов через зарплатные проекты, через диаспоры и промотируя наши карты на цифровых сервисах, которыми пользуются мигранты, плюс будем пытаться искать совместные взаимовыгодные истории с маркетплейсами и мобильными операторами.

Фото - Пресс-служба Банка Уралсиб